Неточные совпадения
Только
люди, способные сильно любить, могут испытывать и сильные огорчения; но та же потребность любить служит для них противодействием горести и исцеляет их. От этого
моральная природа
человека еще живучее природы физической. Горе никогда не убивает.
«На большинство
людей обилие впечатлений действует разрушающе, засоряя их
моральное чувство. Но это же богатство впечатлений создает иногда
людей исключительно интересных. Смотрите биографии знаменитых преступников, авантюристов, поэтов. И вообще все
люди, перегруженные опытом, — аморальны».
— Его называют царем Федором Ивановичем, — нет! Он — царь карликовых
людей, царь
моральных карликов.
Чтоб легче было любить мужика, его вообразили существом исключительной духовной красоты, украсили венцом невинного страдальца, нимбом святого и оценили его физические муки выше тех
моральных мук, которыми жуткая русская действительность щедро награждала лучших
людей страны.
Революционность в социальной борьбе за новое общество определяется обычно не по социальному идеалу, и не по духовному и
моральному изменению
людей, создающих новое общество, а по средствам, которые применяются в борьбе, по степени применения насилия.
Дуалистическое религиозное и
моральное воспитание, всегда призывавшее исключительно к смирению и никогда не призывавшее к чести, пренебрегавшее чисто человеческим началом, чисто человеческой активностью и человеческим достоинством, всегда разлагавшее
человека на ангельско-небесное и зверино-земное, косвенно сказалось теперь, во время войны.
Было уже сказано, что
моральное и духовное развитие не соответствует техническому развитию и что это создает главную причину нарушения равновесия
человека.
Моральное противоречие заключалось в том, что Маркс осудил капиталистический строй с точки зрения общечеловеческой, универсальной морали, осудил его за бесчеловечность, за превращение
человека в вещь.
Если хотят сказать, что экономика и классовое положение
людей влияют на идеологию, на умственную и
моральную и духовную жизнь, то это можно вполне признать, не будучи ни марксистом, ни материалистом.
Но за политикой должна стоять
моральная энергия
человека,
моральный закал.
Отвращение от конкретной сложности общественно-политических задач бывает у нас часто результатом моноидеизма, когда
человек целиком захвачен одной какой-нибудь идеей,
моральной или религиозной или социальной, но непременно в смысле спасения человечества одним каким-нибудь способом, одним путем.
Но такова одна сторона марксизма, обращенная к свободе
человека и
моральной ответственности.
Возвращаться назад, не доведя дело до конца, было до слез обидно. С другой стороны, идти в зимний поход, не снарядившись как следует, — безрассудно. Будь я один с Дерсу, я не задумался бы и пошел вперед, но со мной были
люди,
моральная ответственность за которых лежала на мне. Под утро я немного уснул.
Белинский — самая деятельная, порывистая, диалектически страстная натура бойца, проповедовал тогда индийский покой созерцания и теоретическое изучение вместо борьбы. Он веровал в это воззрение и не бледнел ни перед каким последствием, не останавливался ни перед
моральным приличием, ни перед мнением других, которого так страшатся
люди слабые и не самобытные, в нем не было робости, потому что он был силен и искренен; его совесть была чиста.
Это есть
моральная антиномия, непреодолимая в нашем мировом эоне: нужно сострадать человеческим страданиям, жалеть все живущее и нужно принимать страдание, которое вызывается борьбой за достоинство, за качества, за свободу
человека.
Но самая идея вечных адских мук, безобразная и садичная, но представляющая сложную философскую проблему, в сущности, лишает ценности духовную и
моральную жизнь
человека.
Русские
моральные оценки определяются по отношению к
человеку, а не к отвлеченным началам собственности, государства, не к отвлеченному добру.
Он — эстет, в этом он —
человек своей эпохи,
человек, равнодушный к
моральной стороне христианства.
У русских
моральное сознание очень отличается от
морального сознания западных
людей, это сознание более христианское.
Понимаю, что вам может иногда приходить на сердце желание не обременять отца и братьев необходимыми на вас издержками…», но «от нас всегда зависит много уменьшить наши издержки», — поучает своего корреспондента И. Д. Якушкин и переходит к
моральной стороне вопроса: «Во всяком положении есть для
человека особенное назначение, и в нашем, кажется, оно состоит в том, чтобы сколько возможно менее хлопотать о самих себе.
В продолжение года, во время которого я вел уединенную, сосредоточенную в самом себе,
моральную жизнь, все отвлеченные вопросы о назначении
человека, о будущей жизни, о бессмертии души уже представились мне; и детский слабый ум мой со всем жаром неопытности старался уяснить те вопросы, предложение которых составляет высшую ступень, до которой может достигать ум
человека, но разрешение которых не дано ему.
Едва ли мне поверят, какие были любимейшие и постояннейшие предметы моих размышлений во время моего отрочества, — так они были несообразны с моим возрастом и положением. Но, по моему мнению, несообразность между положением
человека и его
моральной деятельностью есть вернейший признак истины.
Жалкая, ничтожная пружина
моральной деятельности — ум
человека!
Мы говорим: общество, которое рассматривает
человека только как орудие своего обогащения, — противочеловечно, оно враждебно нам, мы не можем примириться с его моралью, двуличной и лживой; цинизм и жестокость его отношения к личности противны нам, мы хотим и будем бороться против всех форм физического и
морального порабощения
человека таким обществом, против всех приемов дробления
человека в угоду корыстолюбию.
Он действительно бы был героем, ежели бы из П. попал прямо на бастионы, а теперь еще много ему надо было пройти
моральных страданий, чтобы сделаться тем спокойным, терпеливым
человеком в труде и опасности, каким мы привыкли видеть русского офицера. Но энтузиазм уже трудно бы было воскресить в нем.
Поручик сперва не возражал ему, но потом в голосе молодого
человека послышалась гневная дрожь, и он заметил, что пришел не затем, чтобы выслушивать
моральные сентенции…
Оно есть испытание натуры вещей и чрез то приобретение себе силы и власти к
моральному исправлению
людей, власти к познанию обновления нашего тела, к превращению металлов и к проявлению невидимого божественного царства.
— Но все-таки Дмитрию Николаичу следует написать письмо к графу, что так действовать нельзя! — говорил князь, как видно, полагавший, подобно Егору Егорычу, что
моральными и наставительными письмами можно действовать на
людей.
— Тысяча… тысяча! — а
моральное беспокойство! а трата времени! а репутация
человека, который за тысячу рублей… Тысяча, смешно, право! ведь мне свои собратья проходу за эту тысячу не дадут!
Единственным
человеком, которого, без особого
морального насилия над собой, я мог бы вовлечь в интересующий меня разговор, был Бутлер. Куря, я стал ожидать его появления. У меня было предчувствие, что Бутлер придет.
Замечательное дело, что тогда, когда в
людях было менее всего всякой положительности, у нас, когда говорили о средствах, всегда прибавлялось, что нет физических средств, как будто в других средствах, нравственных и
моральных, тогда никто уже не сомневался.
Замыслов (входя). Развращал молодежь… Соня и Зимин убеждали меня, что жизнь дана
человеку для ежедневного упражнения в разрешении разных социальных,
моральных и иных задач, а я доказывал им, что жизнь — искусство! Вы понимаете, жизнь — искусство смотреть на все своими глазами, слышать своими ушами…
— Изо всех щелей их старого дома смотрят жёсткие глаза нищеты, торжествуя победу над этим семейством. В доме, кажется, нет ни копейки денег и никаких запасов; к обеду посылали в деревню за яйцами. Обед без мяса, и поэтому старик Бенковский говорит о вегетарианстве и о возможности
морального перерождения
людей на этой почве. У них пахнет разложением, и все они злые — от голода, должно быть. Я ездила к ним с предложением продать мне клок земли, врезавшийся в мои владения.
Заключать отсюда о законности живосечений — слишком поспешно: мудрый
человек должен принять в расчет и другую,
моральную сторону дела — гнусную несправедливость причинения мук невинным животным».
Религия вне
морального ее трактования кажется ему идолопоклонством — Abgötterei [«Идолопоклонство в практическом смысле — это все еще та религия, которая мыслит высшее существо со свойствами, по которым и нечто другое, а не моральность сама по себе может быть подходящим условием для того, чтобы сообразоваться с его волей во всем, что в состоянии делать
человек» (там же С. 497).].
Вот истинная бентамовская «
моральная арифметика»!.. И всюду она в статьях Толстого: всюду призыв к уму, к логике. Это удручающее «стоит только понять», эти бесконечные доказательства счастья в любви, бесконечные рассуждения о любви. И хочется напомнить Толстому то, что сказал еще Николенька Иртеньев: «жалкая, ничтожная пружина
моральной деятельности — ум
человека!» И хочется спросить: неужели евангелие выиграло бы в силе, если бы было написано не в четырех «брошюрах», а в сотне?
Толстой этот был дальний родственник Льва Толстого, в раннем детстве Льву Николаевичу случилось его видеть. И в старости, когда так сильна в Льве Толстом исключительно-моральная оценка жизни, вот как вспоминает он о
человеке, только презрение вызывавшем в Грибоедове и Пушкине: «Много бы хотелось рассказать про этого необыкновенного, преступного и привлекательного
человека»…
Как в биологической, так и в
моральной области,
человек неудержимо тянется ко всему, что уродует, ломает и разрушает его жизнь.
Но перед Левиным встает, как сам он чувствует, «опасный» вопрос: «Ну, а евреи, магометане, конфуцианцы, буддисты, что же они такое?» Левин отвечает: «Вопроса о других верованиях и их отношениях к божеству я не имею права и возможности решить». Кто же тогда дал ему право решать вопрос о христианских верованиях, — решать, что именно
моральное содержание христианства единственно дает
людям силу жизни?
Персоналистическая переоценка ценностей признает безнравственным все, что определяется исключительно отношением к «общему», к обществу, нации, государству, отвлеченной идее, отвлеченному добру,
моральному и логическому закону, а не к конкретному
человеку и его существованию.
Современная война есть слишком низкое состояние для того, чтобы война была объявлена,
люди находятся на слишком низком
моральном уровне.
Я и сейчас после долгого пути узнаю в себе эти первоначальные оценки исторической и социальной действительности, эту свободу от навязанных социальных традиций, от
моральных предрассудков благомыслящих
людей, это отвращение к насилию, «правому» и «левому».
И судьба человечества делается целиком зависящей от духовного переворота, от
морального состояния
людей.
Человек, отличающийся военной храбростью, может проявлять самую постыдную гражданскую и
моральную трусость И именно тоталитарные государства, которые стремятся к могуществу и требуют военной храбрости, не допускают
моральной и гражданской храбрости и воспитывают трусов-рабов.
Это была реакция не против элементов политического и социального освобождения, которые в этой революции заключались, а против её духовного облика, против её
моральных результатов для
человека, которые мне представлялись неприглядными.
Человек наряду с законническим, нормативным
моральным миром, который закончен и к которому ничего нельзя прибавить, создает себе, воображает мир высший, свободный, прекрасный, лежащий по ту сторону обыденного добра и зла.
И с особенной силой это можно видеть в творчестве
моральном, в нравственных актах
человека.
Но творчество во всех сферах, и в сфере чисто
моральной, ибо есть
моральное творчество, говорит о том начале
человека, на котором может быть построена иная этика, чем этика закона и этика искупления.
Я сам недавно был юнкером, старым юнкером, неспособным уже быть добродушно-услужливым младшим товарищем, и юнкером без состояния, поэтому, хорошо зная всю
моральную тяжесть этого положения для немолодого и самолюбивого
человека, я сочувствовал всем
людям, находящимся в таком положении, и старался объяснить себе их характер и степень и направление умственных способностей, для того чтобы по этому судить о степени их
моральных страданий.
В своих пьесах и статьях тогдашний Дюма, несомненно, производил впечатление умного и думающего
человека, но думающего довольно однобоко, хотя, по тому времени, довольно радикально, на тему разных
моральных предрассудков. Ему, как незаконному сыну своего отца (впоследствии только узаконенному), тема побочных детей всегда была близка к сердцу. И он искренно возмущался тем, что французский закон запрещает устанавливать отцовство"чем и поблажает беспутству мужчин-соблазнителей.